Black&blue on my reputation.
Именно тогда, когда до отъезда остались считанные дни, Шанхай внезапно все-таки ко мне пробрался.
То есть как - пробрался?
Этот город не умеет пробираться.
Он прокаливает солнцем насквозь, так что кости начинают звенеть, как проволка. Здесь дворцы рядом со стеклянными горами, и под этим нещадным солнцем не тает лед небоскребов - только светит в глаза, заставляет щуриться.
Не смотри.
"Не смотри" оказалось девизом всего месяца. Не смотри назад, не оглядывайся, только тогда можно идти вперед. Не смотри вперед, чтобы не испугаться и не остановиться. И гуляющий по коже ветер не остужает жара в ребрах. Не под, а в самих ребрах - двенадцать огней в форме полумесяцев с каждой стороны. Теперь, когда нельзя не смотреть, я боюсь возвращаться в город - меня там ждет слишком много неприятного.
И, как бы чудовищно это ни звучало, я уже хочу сентябрь. Уже хочу обратно в Вышку. Хочу познакомиться с абитуриентами, еще не знающими, что им грядет в этом году, и потому еще веселыми, которые слова о шизофрении как профессиональной болезни воспринимают как очередную шутку Маслова. Которые еще не знают, как иногда становится сложно по-русски-то говорить, что уж об английском...
Шанхай был светел, ярок, шумен, горяч, таким и останется - но на год без меня. Я надеюсь вернуться сюда на недельку с матушкой показать ей интересные места, но - как выйдет. Конечно, хотелось бы не матушку, но оба 理想的 варианта все-таки невозможны.
Я многому научилась, во многом изменилась - для себя. Впервые распробовала прогулки в одиночестве - но, боюсь, повторить это в парках Москвы сотоварищи не выйдет.
Меня рвет напополам, если честно, и в этом рвании-рвении слишком много страха - и это неприятно. Возможно, именно поэтому я хочу уже в учебу - потому что можно зарыться в новый текст и отложить все внутренние вопросы, по факту требующие немедленного решения, на благословенное потом, которое по странному забавному убеждению не наступит.
То есть как - пробрался?
Этот город не умеет пробираться.
Он прокаливает солнцем насквозь, так что кости начинают звенеть, как проволка. Здесь дворцы рядом со стеклянными горами, и под этим нещадным солнцем не тает лед небоскребов - только светит в глаза, заставляет щуриться.
Не смотри.
"Не смотри" оказалось девизом всего месяца. Не смотри назад, не оглядывайся, только тогда можно идти вперед. Не смотри вперед, чтобы не испугаться и не остановиться. И гуляющий по коже ветер не остужает жара в ребрах. Не под, а в самих ребрах - двенадцать огней в форме полумесяцев с каждой стороны. Теперь, когда нельзя не смотреть, я боюсь возвращаться в город - меня там ждет слишком много неприятного.
И, как бы чудовищно это ни звучало, я уже хочу сентябрь. Уже хочу обратно в Вышку. Хочу познакомиться с абитуриентами, еще не знающими, что им грядет в этом году, и потому еще веселыми, которые слова о шизофрении как профессиональной болезни воспринимают как очередную шутку Маслова. Которые еще не знают, как иногда становится сложно по-русски-то говорить, что уж об английском...
Шанхай был светел, ярок, шумен, горяч, таким и останется - но на год без меня. Я надеюсь вернуться сюда на недельку с матушкой показать ей интересные места, но - как выйдет. Конечно, хотелось бы не матушку, но оба 理想的 варианта все-таки невозможны.
Я многому научилась, во многом изменилась - для себя. Впервые распробовала прогулки в одиночестве - но, боюсь, повторить это в парках Москвы сотоварищи не выйдет.
Меня рвет напополам, если честно, и в этом рвании-рвении слишком много страха - и это неприятно. Возможно, именно поэтому я хочу уже в учебу - потому что можно зарыться в новый текст и отложить все внутренние вопросы, по факту требующие немедленного решения, на благословенное потом, которое по странному забавному убеждению не наступит.