Итого состояние сессии на данный момент:

Английский итоговая - 7
Культура - модульная 10, автомат?
История западных цивилизаций - треш, угар и содомия ? реферат сдан
История Китая - ? завтра
Китайский письменный - ? сдан, на сколько?
Устный - 8

@темы: Востокоедение, междометие

---

Из вечернего твиттера

"Не недооценивай способность куриных котлеток с цианидом повернуть ход истории!"

@темы: Избранные места из переписки с друзьями, междометие

---

Чудесное.

Исполнение песни Adele - Rolling in the deep... на китайском традиционном инструменте гучжэн. (古筝 )
Необычно, с хорошо просматривающейся атмосферой китайской музыки и в то же время узнаваемым мотивом песни.
Гучжэн, если кто не знает - а знают разве что только  Ю-эр и  Waltz_Macabre, если они хорошо учили культуру - это древний струнный инструмент, по классификации ба инь(материал, издающий собственно звук) - шелк. Около 20-25 струн, принадлежит к циням. (Цинь сам по себе, к слову, был любимым инструментом Конфуция - по преданию, мудрец мог почувствовать мотив так хорошо, что узнавал историю его создания и кем был сочинивший композицию). На гучжэне играют либо с помощью закрепленных на пальцах плектр, либо с помощью заточенных в особую форму ногтей. Брр, представить жутко, в какое состояние по идее должны прийти ногти после игры на струнном инструменте...

@темы: люблю., клипы, музыкальное, Востокоедение

---

Акколада.

Четвертое стеклышко.
На вашу пробу новое. Опять, да.)
Когда есть кому писать - буквы легче складываются.

Акколада

Отражение в бурой блеклой луже слегка покачнулось и пошло кольцами – одно в другом, внутри распускается еще одно, и до тех пор, пока грязная вода не успокоится и не разровняется. И в каждом кольце было одно и то же.
Я. С худым лицом, со впалыми от усталости щеками, со щетиной, грязный, с пустым взглядом. У корней русых волос явственно виднелась темная полоса, и я, бездумно встрепав и без того лохматые пряди, поставил мысленную галочку – как только вернусь, сразу подкрасить волосы. Немедленно. Еще не хватало, чтобы синее отросло достаточно сильно и было принято Правящими за посягательство на родство с ними. Глупость, конечно, от фей во мне и на четверть крови нет, и люди с примесью эфирной крови и выглядят иначе – да только кто их знает, этих Правящих. У них в головах совсем иные механизмы.
Движение проснулось во мне отголоском боли, и я сверился с индикатором здоровья – если обезболивающее перестает действовать, прошло достаточно много времени, чтобы… нет, все еще жалкие девятнадцать процентов. С учетом того, что телепортация считается безопасной при уровне не меньше тридцати – отвратительное положение. Я нажатием кнопки активировал еще одну капсулу с лекарством и сверился с часами. До смены караула еще есть несколько часов, и я могу позволить себе немного подождать и попытаться слегка восстановиться за это время. Хотя бы тридцать два, тридцать три, и то уже спокойнее…
Когда распоротый бок мягко уснул, я все-таки не удержался и потянулся. Киберлаты неуклюже скрипнули, подгоняясь под контуры моего тела. Все-таки ужасная дешевка, при первом же случае надо сменить на что-нибудь поприличнее. Вон, за один удар рассекли, куда это годится? Подумал и внес в список дел по возвращении, сразу после доставки роз.
Большой стеклянный короб стоял тут же, на треть заполненный землей и еще на треть – густым розовым кустом с цветами глубокого синего оттенка. Если я отращу волосы, не окрашивая их, будет такой же цвет, один в один… Вот только такой ценности у моей шевелюры никогда не будет.
Почему?..
Да потому что я лежал посреди помятого и потоптанного сада князя Сигбьерна, да-да, того самого Сигбьерна из Восточного Края, который яростно воюет с нашим государем и чьи синие розы – голубая, простите за каламбур, мечта всех женщин нашей столицы. Вот только никому еще они в руки не попадали, все рыцари, отправлявшиеся за легендой, не возвращались. Ради справедливости заметить – я бы тоже не вернулся, если бы не чистая удача. Охрана здесь страшная… А может быть, и не вернусь.
Но – так или иначе я добыл розы для моей леди Астрид. Впервые мне, Бранду-неудачнику, повезло. Впрочем, вопрос еще, кому везло меньше, мне или же леди Астрид.
Так оно как-то получается – однажды женщина эфирных кровей попадается на глаза какому-нибудь простому смертному. И тот влюбляется в нее с такой отупляющей, всеохватывающей силой, что с радостью бросится и в пасть к дракону, и в бездну без страховки. Так ничего и не остается больше, кроме как стать рыцарем этой дамы и пытаться хотя бы быть для нее полезным. Например, держать репутацию. О, вот уж что рыцари способны вознести до небес! Если какой-нибудь неприметной феечке повезет с рыцарем, то принесенная ко Двору в ее честь голова какой-нибудь мутировавшей дряни может заставить говорить о ней даже элиту. Элиту из элит, да.
Только вот леди Астрид не повезло. О ней говорят, но… не моими заслугами. Я более чем бесполезен, и могу только пытаться, прилагать все имеющиеся силы из робкого «а вдруг».
А вдруг сейчас выживу. Глаза прикрылись, улыбка сама поплыла по губам – так ясно встала перед глазами леди Астрид, чьи нежно-лиловые волосы венчали плети синих роз. И жемчуга, она ведь так любит жемчуг. Что вовсе неудивительно с ее жемчужными глазами…Я усилием воли заставил себя поднять тяжелые веки и прищурился, фокусируясь на дисплее индикатора здоровья. И тихо выругался сквозь зубы: восемнадцать процентов. Сейчас можно было бы поразливаться насчет того, что рана сначала показалась не такой серьезной… Ага, конечно. Уж простите мне интимные подробности, но у меня виден кусок легкого и пара ребер. Не полностью, конечно, но угадать, что это, вполне реально. Но что я точно переоценил – так это волшебство нарукавной аптечки. Она полезная, конечно, но с таким врача бы…
А врача нет. Зато есть телепорт. И я могу попытаться хотя бы перетащить розы, да и себя, в свою комнату. А оттуда вызовут врача. И я, может быть, даже выживу.
Если повезет.
Жаль все-таки, что нельзя было подгадать момент и телепортом перекинуться прямо сюда. Но, к сожалению, переместиться можно только туда, где заранее размещены «маячки», причем еще и ориентированные на конкретного человека. Так что плелся бедный Бранд черти сколько и черти где, и потом еще драться пришлось.
Ох и крепко же меня подрали… семнадцать процентов.
Отлично, кажется, я все-таки умираю. Я снова тряхнул рукой - может быть, его просто немного замкнуло, благо воды здесь, на земле, много. Сады, как-никак. И тихонько, раз уж никто не слышит, завыл. Индикатор здоровья несколько раз мигнул пустой шкалой и остановился на гордых ста процентах. Которых в принципе ни у одного человека не встречается. Вот у них, у эфирной крови – у них бывает. А я теперь могу только наугад…
Я мотнул головой, притянул к себе поближе короб, отхватив его руками, сжал зубы – умирать-то все равно страшно, а вы думали? – и, крепко зажмурившись, набрал уже заученный пальцами в пространстве код на браслете телепортатора.
И провалился в густую, тошнотную темноту. Без света в конце тоннеля и прочих причуд.

Я все-таки очнулся. Очнулся. Даже в своей кровати, прицепленным к непонятному агрегату прозрачной трубочкой, которая мерно вкачивала в мои вены какую-то животворную дрянь. Доктор Лидсмад сидел тут же, переводя какие-то данные с экрана агрегата на свой личный компьютер. Заметил, что я очнулся, и тут же попытался высказать мне все, что думает о подобном отношении к собственному телу. Жеста отказа хватило, чтобы он замолчал. Знает же, что не выйдет… через его руки уйма таких безбашенных, как я, прошла.
Я не дыша открываю короб, осторожно, как хирург во время операции, отрываю тончайший шелковый лепесток. Беру конверт, кладу лепесток внутрь, пишу на тисненой бумаге красивое вычурное прошение об аудиенции, складываю туда же и отправляю к леди Астрид, даме души моей и свете в моем мраке, через посыльного в форме нового образца.
И мне назначают аудиенцию.

Я впервые видел так много фей сразу, тонких, светлых, прозрачных и каких-то пропитанных насквозь чем-то мистическим, как бумагу пропитывает масло. Они смеялись, перешептывались, обсуждали последние новинки и сплетни, а леди Астрид вместе с супругом восседали на креслах, уже представив всех всем, и так друг с другом знакомым. Я понял, зачем все это – происходящее сложно назвать аудиенцией, скорее балом – леди Астрид просто хочет похвастаться перед всеми подарком. По ее хлопку ладоней все стихло, будто было оговорено заранее – и не поручусь, что не было оговорено.
Ее мелодичный голос (господи, никогда я еще не находился так близко к ней, никогда еще так не цеплялся взгляд за тонкие запястья и острые локти) заполнил собой весь зал:
- Мой рыцарь, я слышала, ты хотел мне что-то сказать.
Я опускаюсь на колени и смиренно утыкаюсь взглядом в пол.
- Да, моя леди.
- И что же именно?
- Я хотел бы скорее показать, а не рассказать. Прикажите моим слугам внести то, что ожидает вас за дверями.
Снова два хлопка, и двери со скрипом распахиваются. Чистейшей воды красивый антураж – я отлично знаю, как хорошо работают эти двери.
По толпе Правящих перекатывается восхищенный вздох, и я слышу разрешение поднять голову. Леди Астрид, с тонкими серебряными ножницами для вышивки в руках, стоит у куста, усыпанного синими цветами. Отрезает три или четыре и тут же крепит к волосам, одаривая меня милостивой улыбкой. Впервые за уйму лет, впервые за все то время, когда я стараюсь быть ее цепным псом, карающей дланью и любой прочей чушью, лишь бы кем-нибудь, она считает меня достойным своего взгляда.
И именно сейчас все замирают, замечая кошмарное. В одной из роз, вплетенных в нежные пряди, начинает копошиться гибкое мохнатое тельце. Гусеница расправляется, медленно извивается и переползает на бледный висок с тонкой голубой венкой. Леди Астрид вздрагивает, все еще держит на губах улыбку, только чуть померкнувшую, двумя пальцами снимает со своего лица насекомое и роняет на пол перед собой, раздавливает под подошвой расшитой туфельки. Я дрожу от страха, стыда и досады, но тут вижу, что она смотрит на меня почти тепло – спокойно, уверенно, кажется, впервые понимая, что я и что со мной делать.
И, не меняя лица, отдает охране короткий приказ, сопровождаемый все той же ласковой улыбкой и взглядом мне в глаза.
- Убить.

запись создана: 23.03.2012 в 02:46

@темы: люблю., литературно-влюбленное, догадайся-мол-сама-кому, Фейский витраж

---

Небольшое хвастовство.

Как яблоки с корицей.)

@темы: фото, мысли вслух, люблю.

---

Традиционная минутка нытья перед сессией.

Я совершенно разбита английским, чудовищно боюсь пересдачи(господи, это же если что - до сентября еще мучиться и нервничать, а там, не дай бог, сдавать какому-нибудь Хомутскому с его Welcome to Hell), я совершенно омерзительно чувствую физически - живот болит не переставая уже около полутора суток. Обезболивающие дают очень много - обезболивающие позволяют не ползать по полу со скулежом и не сворачиваться в комок, как тем утром (на кухне ужасный, ужасный кафель, который очень больно врезается в колени, и, кажется, я все-таки как-то неуклюже приложилась боком, он слегка ноет тоже), я не могу из-за этого толком есть, потому что тошнит, и уже давно голодна, потому что приходится впихивать в себя еду против воли. Я снова ночь не спала, а КПД в этом модуле резко упал - тратится на занятия то же самое время, а толку - ноль, и только иероглифы хорошо запоминаются, а остальное - по нулям. Я сплю по два-три часа в сутки - и то, за прошедшую неделю мне дважды снились кошмары, причем те самые кошмары, из-за которых собираюсь менять три слова в паспорте. Эти кошмары в принципе раньше снились штуки две в месяц, повезет - реже, и я не хочу, не хочу, не хочу работать с психологом, потому что, блин, я слишком хорошо помню, как оно было - "Ну, у вас классическая ситуация...". Я чертовски боюсь, что эти шрамы будут влиять на мое поведение, портить отношения, все, что угодно, а что самое обидно - я отлично понимаю, что просто спустились щиты. Просто слишком много сил уходит на все остальное, чтобы контролировать еще и это.
У меня уйма работы с учебой, уйма страхов в голове, обоснованных и не очень, уйма больного поднялось со дна, у меня все болит - треклятый живот, ссаженные из-за долгого отсутствия отдыха от линз глаза, голова, в которую уже не впихивается легко, в общем-то, пишущий ле Гофф, я безумно, бессильно, мучительно устала и черта с два отдохну, даже если Нестерова поставит автомат и я освобожусь со вторника до конца недели, и я собираю вещи, заливаю чайник, одеваюсь, крашусь и еду на лекции.
А староста шутит, что девушки - комичнейшие существа. Чем им паршивее, тем они лучше выглядят, ага. И я думаю, что хоть какая-то польза, и, кажется, с каждым днем выгляжу все лучше и лучше.
Всем спасибо, все свободны.)

@темы: мысли вслух, по спирали

---

Рабочее. Заметки на выступление на культуре.

это именно для себя и на семинар.)

Почему Шелковый путь рассматривается как символ межкультурных, межцивилизационных и социально-экономических контактов Китая?

Название "шелковый путь", как ни парадоксально, гораздо моложе того, что его носит - этот термин ввел в оборот немецкий ученый Рихтгофен в 1877 году. Впрочем, это название не является действительно точным... *про систему*
kevinkoski.com/blog/wp-content/uploads/2008/06/...
www.oocities.org/tour_map/tour_map/silk_route_m...

император У-ди, II век до н.э. (до 20 века)
Идея начала торговли шелком с западными странами, где шелка нет - Чжан Цянь(сановник) - до Сырдарьи и Бактрии по Западному пути, обратно - Нефритовым.

Система дорог, а не единый путь.
Основная часть разветвлений - средняя/центральная Азия.(возможно, дело в отсутствии на тот момент крупных городов в данных районах, где бы проходили точки маршрута/или вообще торговля через кочевников?)

Во времена У-ди, поскольку не существовало единого пути, выделялись несколько крупных дорог. Отдельно я хотела бы акцентировать внимание на двух из них перекроить кривую фразу Нефритовый путь(разработка полудрагоценных камней на территории современного Ирана) и Западный, или Меридиональный путь(Южная Сибирь, Центральная Азия и Китай насквозь на западе, потом во Вьетнам и Бирму). В эпоху Хань Ш.П. разделился на три дороги - Северную, Среднюю и Южную.

кроме шелка другие предметы роскоши - украшения, экзотические фрукты, экзотические животные, утварь, косметика (упоминание о том, что римляне любили носить шелковые тоги ну еще бы, Аристофан и "аморгасские хитоны"), однако преимущественно транспортируется все же шелк, монополия на который сохранялась у Китая до шестого века, когда тутового шелкопряда тайком провезли в Константинополь. Китай же в этих торговых отношениях также был заинтересован в приобретении лошадей и рабочих животных, нехватка которых вседа была ощутима.

Лирика:
Итак, как мы можем увидеть на карте если не будет возможности показать на карте, добавить: а я полагаю, что примерно расположение описанных выше путей могут себе представить все, Шелковый путь являлся кровеносной системой торговли между странами Азии и Европы. Однако по этому пути не перевозили зерно и железо: это был путь обмена культурами через предметы роскоши - предметы материальной культуры, отражающие в себе представления того или иного народа о красоте, представления о системе мироздания(поскольку, к примеру, посуда зачастую украшалась мифологическими мотивами). Это также и путь смешения языков, поскольку для совершения простой покупки уже требуется минимальное умение объясниться, а в крупной торговле нужно было и уметь схитрить, то есть требовалось понимание и знание языка на большем уровне. Помимо всего прочего, Шелковый путь стал также и той дорогой, по которой в Китай пришел буддизм - это было связано с развитием торговых отношений Китая и Индии.

@темы: Востокоедение

---

21.03.2012 в 05:23

Пишет  Странник без имени:

делюсь любимым))

А вдруг кто не видел? Фик, что называется "на любителя", фапать тут откровенно не на что а вот поржааать...
Не знаю, кому как, а меня вот просто убило , хоть и не особый я любитель фанфикшона, как явления.
Чего и вам желаю.

31.01.2012 в 19:54

Пишет  Клевер:

Лабиринт Ленина
Фэндом: Макс Фрай/Советская мифология

Авторы: Клевер, darya_s

Жанр: кроссфик


Начинался, казалось, обычный день накануне конца света. Я сидел в любимом кресле, сегодня доставшемся мне практически без борьбы с шустрыми сослуживцами, и читал вчерашние газеты. Ближе к началу второй половины стопки газет в кабинет влетел мой Пачтеннейший Начальник сэр Джугга Швилли с таким лицом, словно этот грешный конец света совсем не предстоит, а наступил еще вчера...
-Я Ленина видел! - сказал он вместо приветствия, и взгромоздил на стол кипу свежих листовок, которые погребли под собой газеты и значительную часть моей невозмутимости.
-Как Ленина? Он что... - я замялся, но, не подобрав более тактичного слова, брякнул - живой?
-Ленин всегда живой, - укоризненно посмотрел на меня мой шеф, - Хоть никто его никогда и не видел, зато все в него верят, а это, как ты знаешь, главный способ выживания в нашем мире. Собственно, единственный. Видишь ли, раньше он жил в Тихом Городе, в Царстве Финляндском, а теперь вдруг вернулся - и делает вид, будто и не уезжал никуда.
Потрясенный этой новостью, я машинально стал перебирать листовки. "Долой Орден Двухголовой Птицы!" - гласила одна. "Долой десять Магистров-капиталистов!"- значилось во второй. Я окончательно растерялся.
-А как же Гуриг? Ведь по закону должен править он!
-Нельзя же быть настолько не в курсе событий! Гуриг сбежал из Зимнего Дворца еще утром. То есть для тебя, конечно, еще ночью, - не забыл лишний раз поддеть меня Пачтеннейший Начальник. - Переоделся в женское платье и сбежал. Я знал, что его эльфийская сущность обязательно проявится рано или поздно, так или иначе... А сейчас, будь добр, оторви свою задницу от кресла и пройди в зал Всеобщих Заседаний.

Спорить не стоило.

Шагая по коридорам, я неожиданно едва не наткнулся на вылетевшего из-за очередного угла невысокого человека с добрыми глазами в странном головном уборе. По историческим фильмам я знал, что называется он кепкой - головной убор, разумеется, а не сам человек. Именно с этим убором Ленин изображался на всех картинах и статуях, иногда сжимая ее в руке, иногда надев ее на голову, а иногда и то и другое вместе - вероятно, для усиления магической силы.
-Так вот ты какой, Ленин! - воскликнул я и тут же смутился - не каждый день разговариваешь с легендами. При нашей работе, максимум - раз в неделю!
-Херр Маркс? - улыбнулся мне этот оживший миф, - наслышан о Вас, наслышан. Пройдемте-ка ко мне в Кабинет, совещание подождет.
Я послушно пошел вслед за ним, не в силах противиться странному обаянию. Не то, чтобы я был поражен - я знал, что в Тихом Городе можно достать любую книгу, а мои творения расходились огромными тиражами, и на каждом экземпляре был мой портрет. Но такое быстрое запанибратство насторожило меня и в то же время привлекло.
В кабинете Ленина, несмотря на бросающийся в глаза аскетизм обстановки, было удивительно уютно.
-Хотите, товарищ, камры? Вам сахар как, вприкуску или внакладку?
-Я буду как Вы - сказал я, не столько из вежливости, сколько потому что необходимость сделать хоть какой-то выбор была мне сейчас совершенно не по плечу.
-Хороший ответ. Я в молодости, помнится, всегда отвечал так же. Когда родители спрашивали меня, буду ли я кашу с маслом или с молоком, я говорил "Как Саша". Это мой старший брат, видите ли, который еще раньше меня успел войти в Историю
-А что это значит? - встрепенувшись, спросил я, - часто слышал это выражение и никогда не понимал. Разве в Историю можно войти?
-Ну конечно же! Или вы, батенька, думаете, история вечна и постоянна? Нет на свете ничего более архигибкого и архиподвижного! - тут он вскочил с кресла и начал энергично мерить шагами небольшой кабинет, видимо, желая подчеркнуть архиподвижность истории собственным примером - История начисто переписывается каждые дюжину лет, и та, которую читаем мы сегодня, отличается от той, которую читал когда-то Нихолла Кровавый. Может быть, она переписывается каждое утро, не приходило ли это вам в голову?
Он сказал именно то, что я всегда смутно подозревал и чего всегда боялся. Врочем ,на этот раз побояться времени не хватило - наш разговор был прерван охранником, ворвавшимся без стука и тут же вытянувшимся по струнке
-Товарищ Ленин, тут к вам Ходоки из Пустых Земель. Степных ягод принесли.
-Ягоды собрать и отдать детям! - приказал этот самый человечный парень, - а ходоков запускайте, не держите тружеников-менкаловодов в приемной.
Он повернулся ко мне:
-Ну а вы, батенька, здесь немного лишний. В Общем зале началось заседание, товарищи, должно быть, ждут вас. Непременно встретимся с вами позже, непременно.

Когда я, наконец, добрался до зала, почти весь Орден Пятиконечной Звезды был в сборе, но совещание еще не начиналось.
-Ждем твоего драгоценного друга, - сообщил Мелифаро, - не простирается ли твоя мудрость настолько, чтобы предположить, где сейчас находится Безумный Компиляторщик? Вы же вечно ошиваетесь вместе... А вот и он! Привет, Гоголь-Шмоголь!
-Сколько раз говорить - моя фамилия Энгельс-Шменгельс! - невозмутимо ответствовал мой ближайший соратник.
-Мальчики, не ссорьтесь! - ласково попросила Сотофа Константиновна - сейчас Троцкий-Пройдоха расскажет нам свой вещий сон.
-На прошлом заседании Ордена Семисвечника я уснул, - гордо сообщил этот потрясающий парень, словно отчитался об очень важной проделанной работе, - и мне приснился кошмар. В моем сне играл древний музыкальный инструмент Патефон. На нем вращалась черная круглая пластина, и я слышал песню "Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем..." Тут игла соскальзывала с пластины, и снова - "Весь мир насилья мы разрушим…" А ведь в этом и есть главная мудрость!, - подумал я тогда. Какая, к магистрам, разница, что будет в этом "затем"? Возможно ,оно будет сказочно прекрасно? Может быть, его не будет вовсе? Поэтому предлагаю всем собраться и пойти разрушить этот Мир.
-Замечательная мысль! - восхищенно отозвался сэр Джугга Швилли, - а скажи, Лёвушка, ледоруб тебе не снился?
-Нет, - смутился Пройдоха - только песня.
-Тогда я знаю, что нужно делать. Сейчас я заброшу тебя в Красные Пески Мексики, и там ты обретешь спокойствие. Привет дону Хуану передавай. Впрочем, он, кажется, в Перу, ну да не важно...
Не успев дослушать, где же на самом деле обитает ожидающий привета дон Хуан, наш товарищ с легким хлопком исчез. Зато на его месте появился вездесущий Ленин.
-Чтобы Мировая Революция победила, необходимо, чтобы все помыслы Генерального Секретаря были сосредоточены на этом желании. Он должен засыпать и просыпаться с этой мыслью! - уверенно произнес он.
Окружающие вежливо похлопали.
-У меня вопрос, - дотошный херр Энгельс-Шменгельс поднял руку, - понятно, что все подряд не могут стать генсеками. В крайнем случае, по очереди, через каждую дюжину дней. Так как же мы сможем заставить народ во все это поверить?
-Для этого, товарищи, у нас есть главное секретное оружие пролетариата - Партийная Печать! Можно написать любую глупость, например "Кукуруза - царица полей", "Пионер - всем пример", "Коммунизм уже наступил" - и стоит только приложить Партийную Печать, как все вокруг верят, что так и есть на самом деле!
-В таком случае я предлагаю написать Кодекс Хрембера о Мире, о Земле и о Хлебе, и приложить эту грешную Печать!
-Прекрасная, прекрасная мысль! - одобрительно сказал Ленин, - Вот что значит светлая голова, доброе сердце и холодные уши, как говорил древний Инкский вождь Дзерж. А вы, херр Маркс, что думаете?
Я понял, что товарищи ждут от меня какого-то предложения, и чем быстрее, тем лучше.
-А давайте накормим голодных, - сказал я первое, что пришло в голову, - издадим указ, по которому всех голодных в любом трактире Ехо будут кормить бесплатно.
Сотофа Константиновна по-матерински улыбнулась мне
-Мальчик дело говорит. Приложите Печать, раз она у вас в руках.
Тут неожиданно встал молчавший до того Бубута Лаврентьевич.
- Предлагаю запретить все Ордена, кроме Ордена Пятиконечной звезды!
Это последнее предложение, разумеется, было принято единогласно.

Когда я возвращался домой, уже светало. Под моими ногами шуршали листовки с крупными заголовками "Ехо - колыбель революции".
Над Соединенным Королевством Социалистических республик поднималась заря, алая, как небеса пустыни Хмиро.

отсюда:http://www.diary.ru/~maxx-art/p172390835.htm

@темы: что это было?!ОО, литературно-влюбленное

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

С парада дня Св. Патрика.

Понять не могу, больше для чего - похвастаться или поделиться.
*мурлыканье*

@темы: фото, мысли вслух, пафос-пафос, люблю., Спасибо., что это было?!ОО, междометие

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Добро пожаловать!

Здравствуйте, Lady de Rascole! Несмотря на то, что мы с вами уже списались по u-mail, хотелось бы повторить еще раз, как я рада видеть такую утонченную особу. Надеюсь вас не разочаровать~

@темы: Приятно познакомиться!

---

Морок

Третье стеклышко.



На море шторм. Рыбаки говорят - русалки поют. Я обычно над этим смеюсь - уж кому, как не мне, знать, что русалки петь не умеют. Они вообще больше жестами общаются, а голоса у них резкие, слова раскатистые и гремучие.
Я здесь проездом, из города в город остановился по дороге. Местные сразу прозвали ботаником, старухи чаще склоняются к тому, что я колдун и продал душу дьяволу. Сколько ни пытался выспросить, что собственно мне нужно было от дьявола в обмен на мою душонку - ничего не говорят, только молчат и отстреливаются напряженными взглядами.

Я на самом деле ехал за настойкой, которая нужна для изучения химических особенностей крови того ряда существ, которых обычно называют дриадами, лешими и так далее. Может, получится наконец их классифицировать, а то работать совершенно невозможно - все путается. Взять хотя бы то, что в одном краю называют сильфами, в другом определяются альвами, и так далее. И это только начало, а что было, когда три года тому назад знакомому моему(он больше охотник, исследования его занимают только практически) сделали заказ на отстрел гуля... Гуля! А там оказался самый настоящий вампир, с их характерными причудами. Кристоф тогда еле ноги унес, да еще и на жителей в суд подал. Отсудил крохи, но какое моральное удовлетворение!
Так вот. Настойка. По-хорошему мне стоило бы ее забрать еще с неделю назад и ехать домой, здесь мне делать нечего, да и лаборатория стоит-пустует, тоже не дело. Но вот на море шторм, и черта с два можно пробраться на Перепелиный остров через эти взбесившиеся водные толщи.
Нет, на самом деле, честно - красиво. Волн в общем-то и нет, вода хаотично вздымается, замирает в мутном от капель воздухе, мощно обрушиваясь на скалы, берег, на обнажающееся на мелководье дно. Тяжелое небо клубится тучами, и, не двигайся вода быстрее, грань между небом и морем размылась бы в слишком тонкий переход, чтобы его можно было различить. Беснующиеся молнии, свистящий ветер...
Нет, красиво, красиво. Только я предпочитаю в такую погоду даже в приморских городах сидеть у уютного камина и, допустим, штудировать "Наблюдения за существами" Осмунда Рейна. Можно еще горячего чая, как готовит моя дорогая сестрица, с какой-то травой - он, конечно, отдает на вкус сеном, но мне нравится. А сейчас я, один из лучших умов столицы, торчу в какой-то дыре, пытаюсь согреться тонким драным пледом, сидя в продавленном кресле, а по углам комнат в этой гостнице, между прочим, плесень, от которой у меня легкие барахлят и развивается жуткий астматический кашель. И ни у кого нет даже самых простых таблеток или микстур, только антинаучная чушь и ересь вроде всяких притирок и заговоров - хороша картина!
Одно только радует: книги я взял с собой. Думал почитать в вагоне паровоза, если опять застанет бессонница, а ведь чуть не оставил дома, понадеявшись на библиотеку Нового Города. Да-да, ту самую, которая в Кракбурге, который на Перепелином острове. Правда, именно "Наблюдения" Рейна не взял - больно тяжеленный талмуд. Хотя каким ему еще быть? В конце концов, Рейн собрал туда все сведения о существах, начиная с самых древних примет и легенд и заканчивая современными научными изысканиями. Чертовски длинно, чертовски скучно, местами отдает сказками, но слишком полезно, чтобы позволить зевоте одолеть себя и отложить книгу в сторону.
Сегодня я взялся за "Критику креационизма". Менее полезно, но написано моим дядюшкой, который в общем и целом просто слишком любит разносить что-либо в пух и прах. Конечно, никакого критического анализа классический креационизм не выдерживает(хотя бы даже потому, что человек обычно указывается единственным мыслящим созданием), но дядюшка слишком легко переходит с логичных красивых аргументов на старческое брюзжание и пустое высмеивание. Впрочем, чтение так и так довольно забавное - меня немного развлекло узнавание в тексте привычных речевых оборотов своего родственника, хотя никаких новых идей я так пока и не встретил.
Я услышал это, когда как раз перелистнул страницу, посвященную растерзанию легенды о Всемирном потопе. Тонкий-тонкий звук. Лист, остановленный моими пальцами, недовольно дернулся по инерции и с легким шуршанием принял более правдоподобное с точки зрения физики положение. Звук повторился, сначала неуверенно оборвавшись, а потом ушел в завершение мотива. Можно было бы подумать, что это свистят на улице мальчишки, но, помимо того, что ни один нормальный мальчишка не будет таскаться по холодному побережью по такой погоде, мальчишечий свист не способен пробиться сквозь толстое грубое стекло, да еще и второго этажа. Впрочем, хорошо, способен, но только резкий, разбойничий - никак не такой хрупкий звенящий напев. Да и ни одного мальчишки, кто мог бы свистеть так чисто, прозрачно, как будто это даже не свист, а высокий-высокий голос.
Я так сильно вслушивался в тишину на подложке из рокота шторма, что мое несчастное больное сердце резко упало, когда окно оглушительно распахнулось. Комнату немедленно затопил грохот. Пару мгновений я сидел не шевелясь, успокаивая бешеный стук в груди и переводя дыхание. Но стоило мне мне только сделать более уверенный вдох, сквозь какофонию грома, шума волн, визгиво свистящего ветра просочился тот же самый звук.
Такой же тихий и тонкий. Это было совершенно невозможно, неправдоподобно, неправильно. Наука не могла принять его существование - если этот мотив было слышно через окно, настоящее его звучание должно быть гораздо громче. Если он перекрывал все остальное, что грозило барабанным перепонкам разрывом, его собственная сила должна была превосходить все возможные пределы.
Я вслушивался, пытаясь понять, что это такое, как такое может быть. И проваливаюсь в несколько легких нот, в которых, как под тонким льдом, оказываются гулкие глубины. И я поднимаюсь, поправляю очки, накидываю на свои плечи теплую куртку. На секунду какая-то часть меня задумывается, расчетливо оценивает то, что творится за окном(за исключением заплетающей мое сознание узорами мелодии), и я одеваю теплую шапку и обматываюсь широким шарфом. Все это - на другом конце мысли, вне осознанных цепочек, вне понимания и контроля.
Я выхожу из комнаты на сумрачную лестничную площадку, спускаюсь ступень за ступенью, шаг за шагом все ниже. Миную трактирный зал, где дымно и пусто - все сидят дома - и только Гарт, хмурый сухощавый хозяин всего этого унылого заведения, стоит и надраивает и без того чистые мутные стаканы. Машинально приветствую его кивком, кажется, говорю что-то - "Да, кое-что для исследования, важная гипотеза, конечно, думаю, скоро", и твердым шагом бреду к выходу. На лестнице и в зале мотива не слышно, я тороплюсь, чтобы снова поймать его поток, но стараюсь не вызывать подозрений и потому не срываюсь на бег. Мысли... нет, неверно, образы в голове растворяются друг в друге, набегают, как волны, и оставляют только послевкусие и оттенок, но не воспоминания. Это все где-то отмечается, где-то лениво, безразлично записывается в голову, и только вялое любопытство нарушает равнодушие той части меня, которая не утонула в нескольких нотах.
На улице и вправду так холодно, как казалось изнутри, дождь бьет меня в лицо, разве что не до крови впиваясь в кожу, такой твердой и острой кажется мелкая взвесь воды в воздухе. Полы куртки хлопают по моим бедрам, и я - снова машинально - запахиваюсь плотнее и застегиваю ее так глухо, как только получается это сделать негнущимися дубовыми пальцами. Мелодия зовет, завораживает, затягивает, и я пару раз спотыкаюсь о придорожные камни. Один раз даже падаю, и ладони, ссаженные о землю, покрываются мелкой вязью крохотных ранок. Кажется, один раз мне все-таки попадается по дороге какая-то незнакомая женщина. Она неприязненно на меня косится и сварливо бормочет что-то, а что - неслышно за этой какофонией, за шум, за громом, за - нотами.
Я прохожу насквозь главную улицу, держась поближе к домам - больно пронизывающий ветер посередине, как в трубе. Окольных путей я, конечно же, не знаю. Выхожу к пирсу, где еще холоднее и где еще больше дождя заливается в легкие, так что я задыхаюсь от кашля. Попытка выплюнуть воду из легких не заканчивается успехом, но, разумеется, это не имеет никакого знаечения. Совершенно без разницы, что со мной будет потом, я слишком поглощен одной-единственной целью. Зачем, куда, что - совершенно без разницы. А главное, на пирсе я понимаю, что звуки доносятся не из открытого моря, а откуда-то левее, вдоль побережья. Я разворачиваюсь и направляюсь уже туда. В какой-то момент тропинка, просачивающаяся сквозь землю под ногами, уходит обратно в сторону деревни, а я, задержавшись на ничтожную долю секунды, начинаю рваться через кусты, тяжелый мокрый подлесок и древесные корни. Конечно, будь здесь кто-нибудь местный, он бы знал, как пройти с наименьшими потерями, но... Но, во-первых, местные - в деревне, а таких крюков я не выдержу, а, во-вторых, как объяснить, куда идти? Сказать, что там где-то что-то звучит, и мне туда надо? Чушь!
Я сдираю в клочья рукава, шарф остается где-то позади, зацепившийся за слишком острую ветку, шапка слетела еще раньше. Но моя кожа уже потеряла чувствительность, и я иду вперед, не обращая ни на что внимания.
Я выхожу к маленькой скалистой лагуне, совсем отгороженной от моря, только тонкое ущелье соединяет. Камни серые, отвесные, а вода в ней - как гладкое зеркало. Небо, впрочем, все так же беснуется. Здесь мелодия вдруг распадается на тысячи тонов, на тысячи слоев, и я понимаю, что именно из-за этой многослойности мелодия казалась глубокой. А потом я понимаю, откуда именно берутся эти звуки, и трезвая часть меня резко возвращает свои позиции в моем мозгу, и мотив рассыпается из запутывающего узора на отдельные простые элементы. Мой мир, кажется, должен был бы встать на место, но я смотрю вперед ошалевшими глазами и пытаюсь понять и принять происходящее.
Потому что повсюду - на скалах, на берегу - сидят русалки. И поют. Да-да, те самые существа, которые не могут петь. У них жемчужно-серая кожа, паутинные волосы, такие тонкие, что даже мокрыми развеваются на ветру. У них огромные дымные глаза без зрачков, и ресницы такие же светлые и бесцветные, как волосы. У них тонкие выразительные кости, ключицы, запястья, плечи - все дает на полупрозрачных телах смутный играющий рисунок теней, и их движения, плавные и бездумные, в такт качаниям волн, пытаются заморочить мой разум так же, как ранее это делала их песня.
Они не произносят слов, их музыка - это высокие чистые гласные, выдыхаемые, кажется, напрямую из легких. И получается такой вот живой орган, с множеством и множеством серебряных "труб". И они - будто бы единый организм с единым сознанием, и каждый колокольчиковый голос знает свое место так хорошо, будто никогда не знал другого.
Меня снова уносит в подсознание, но на этот раз - по моей воле. Лихорадочно пытаюсь сообразить, что это. Новый вид, подвид, возможно, элита русалочьего общества? Возможно, иерархия у них определяется именно умением петь, а ранее нам попадались только низшие экземпляры? Опять же, связть шторма и этого сборища очевидна, но что первопричинно - русалки вызывают пением непогоду, или это их реакция на происходящее? Судя по всему, они находятся в состоянии транса - может быть, это шаманы? По какой причине именно я услышал это и пошел на такой вот "зов", и зов ли это вообще? Уйма вопросов, и ни одного ответа.
Я ухожу чуть назад, в тень, и продолжаю наблюдать за то ли ритуалом, то ли... да чем бы это ни было. Останавливаю свое внимание на одной из поющих, чей голос слышен особенно ярко, а грудь еще и украшена ожерельем из бледного бирюзового металла. Ее глаза закрыты, руки безвольно опущены, и она плавно качается вперед и назад, как будто не она сама дает мелодии жизнь, а песня подватывает ее саму, унося в своем потоке так же, как меня уносило совсем недавно.
Я наблюдаю не слишком долго, но пристально и в какой-то мер е слегка завороженно, забыв и о бушующем небе, и о воде в лагуне, уже не такой спокойной.
И она вскидывает голову и смотрит мне в глаза, пристально и тяжело.
И я понимаю, что совсем забылся. И только тут вижу огромную волну, обрушивающуюся на меня всей своей тяжестью.

@темы: люблю., литературно-влюбленное, Фейский витраж

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

А тревога отменяется, мне внезапно подключили интернет~

---

Промежуточные итоги

Вчера ваша покорная слуга наконец переехала на свою - уже правда свою - квартиру. Больше никакого чтения вслух в три ночи в ванной за семью замками, ликование!
Но в связи с этим и другое. Некоторое время доступ в интернет у мея отсутствует, за исключением вайфая благословенной Вышки, чтоб он в аду горел.) Поэтому мне писать в у-мыл и на телефон. Если кому-то нужен мой номер - стучитесь в у-мыл.) В сети я предполагаюсь где-то с девяти до половины пятого вечера максимально, но с ужасной сетью и планшетом, который старательно не переносит Вконтакте.

Вот так. Про квартиру сразу же будет большой пост с фотографиями, как только появится интернет.

@темы: Чарли тоже, увы, человек, что это было?!ОО

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Уже второе фото со спящей на лекциях мной в сети! Ну почему?)) Я же не одна так делаю, и далеко не больше всех

@темы: Чарли тоже, увы, человек, междометие