Black&blue on my reputation.
А собственно ленивая скотина я наконец закончила конец повести 
Да, там есть еще "от автора"^3
Вот-с, если нужно^^
Эпилог. Новое начало.
Наконец, на днях я получила ответ на свое письмо. Если честно, этого ответа я уже и не думала дождаться – все же почта работает не так идеально, как хотелось бы. Я получила ответ через полгода после отправления вопроса. И, по просьбе, прикладываю его текст полностью. Разумеется, убрав адреса.
Евгении Кальтманн,
Россия, Москва.
Уважаемая Евгения,
Признаться, был несколько удивлен Вашим письмом. Это вполне объяснимо, я думаю – в конце концов, неожиданным был даже факт того, что мои записи все-таки нашли спустя столько лет. И уж конечно же, я и представить не могу, как Вы смогли отправить мне свою рукопись…
Я получил ее около месяца назад; прошу прощения за то, что не смог ответить ранее. Я и не подозревал, что кому бы то ни было придет в голову переработать этот случай в литературную форму, только сентиментально надеялся на небольшой урок будущим поколениям. К чему приводит человеческая гордыня, удивительно, правда? Я решил, что моя нелепая жизнь сможет помочь чем-то неизвестным людям… Конечно, это воспримут как сказку. Впрочем, вероятно, оно и к лучшему.
О самой рукописи. Я могу быть необъективным – разумеется, любому польстит возможность стать героем повести – и тем не менее она правда мне понравилась. Неплохо передан характер Бетти (по которому у меня небольшое замечание чуть ниже), очень достойно – моего бедного брата и, (тут строка немного дергается, на несколько букв теряя ровную линию), конечно же, Евы. Что до моего… думаю, не мне судить о своем характере, это лучше получилось бы у Элизабет; но, к сожалению, я не имею представления о том, где она находится в данный момент. Хотя должен заметить, некоторые моменты, описывающие мои рассуждения и впечатления, задели сильнее, чем я ожидал.
Но несмотря на общее положительное впечатление о повести, не могу не отметить несколько неточностей, которые могут ввести в заблуждение не знакомого с теми событиями читателя.
Прежде всего, Вы представили меня неким гениальным ученым, столь же гениальным, сколь и сумасшедшим. Сумасшедший – да, возможно, не способен верно это оценить. Однако поверьте, гениальности во мне ни на грош. Я не открыл новую Америку и не сказал нового слова в науке, создав Еву. Использованные в ее конструкции технологии были частично скомбинированы из уже существующих общеизвестно и частично выкуплены. Дорогая Евгения, Вы не представляете, какие умы встречаются в трущобах. Большая их часть была некогда подающими большие надежды изобретателями… но, увы, все мы люди, и банальная зависимость от алкоголя или наркотиков сгубила не одну восходящую звезду науки.
Возвращаюсь к Еве. Разумеется, она не была полностью составлена на основе электрических технологий (хотя я по-прежнему твердо уверен, что потенциалы этого вида энергии неисчислимы). По сути, ее электрической составляющей были всего лишь схемы нервной системы.
Далее, описывая вживленное в нее сердце, Вы совершенно упускаете из виду один важный момент: сердце – часть кровеносной системы в теле человека, которая механическому созданию не требуется. Я хотел бы отметить, что именно перевод импульса сердечного сокращения в своеобразный маятник этих «часов» является главной частью моего скромного вклада в это творение – и даже этими крохами я горжусь. Впрочем, по тексту видно, что Вы – человек искусства, далекий от науки, и поэтому я не буду нагружать вас техническими подробностями.
Далее. На мой взгляд, двуличности Элизабет-Энн уделено слишком мало внимания, в то время как это является сутью ее характера. То есть, я имею в виду, что недостаточно раскрыта та ее часть, которая кажется негативной посторонним (хотя на самом деле Бетти не смогла бы без нее прожить в Лондоне и дня).
И, конечно же(что в этот раз вполне ожидаемо), присутствует некая романтизированность. Знаете ли, когда идешь по задворкам(по которым, кстати, мы ходили совсем не так много, как Вы писали) и страшно от каждого шороха даже взрослым мужчинам, обычно как-то не до изящных хитросплетений ажурных теней. Однако… в данном случае не считаю себя вправе указывать Вам, так как по натуре я, повторюсь, не писатель, что Вам хорошо известно.
Отвечу на заданные Вами в приложенном письме. Во-первых, да. Я хочу, чтобы эта история была обнародована. Мне она кажется несколько поучительной. Не думаю, что стоит править Ваше произведение в соответствии с моими замечаниями. Просто приложите это письмо к тексту повести.
Во-вторых, нет. Я не могу рассказать Вам, как я смог дожить до своего возраста с синдромом Марфана. Я, к сожалению, не настолько люблю людей, чтобы им помогать. Скажу только, что этот способ известен не только мне – гораздо большему количеству людей. Или же, взяв за систему отсчета Ваше время, был известен. Не могу сказать точно. Не знаю.
Надеюсь, я смог ответить на Ваши вопросы.
Еще раз благодарю за труд, безусловно, кропотливый и тяжелый.
Винсент О’Клок,
Часовой мастер.
Я так и не смогла понять этого человека. Учить людей своей историей и одновременно отказываясь помогать более непосредственным способом – это выше моего понимания, правда. На самом деле мне кажется, что он просто очень устал. И ему просто невыносимо нужно было поделиться хоть с кем-нибудь. Чаще всего именно самые хрупкие и уязвимые люди выглядят наиболее колючими – и уж как иначе, чем колючестью, можно назвать его выпады по поводу того, что я – не человек науки?
Может, он просто сам хотел бы быть поэтом.
Да, там есть еще "от автора"^3Вот-с, если нужно^^
Эпилог. Новое начало.
Наконец, на днях я получила ответ на свое письмо. Если честно, этого ответа я уже и не думала дождаться – все же почта работает не так идеально, как хотелось бы. Я получила ответ через полгода после отправления вопроса. И, по просьбе, прикладываю его текст полностью. Разумеется, убрав адреса.
Евгении Кальтманн,
Россия, Москва.
Уважаемая Евгения,
Признаться, был несколько удивлен Вашим письмом. Это вполне объяснимо, я думаю – в конце концов, неожиданным был даже факт того, что мои записи все-таки нашли спустя столько лет. И уж конечно же, я и представить не могу, как Вы смогли отправить мне свою рукопись…
Я получил ее около месяца назад; прошу прощения за то, что не смог ответить ранее. Я и не подозревал, что кому бы то ни было придет в голову переработать этот случай в литературную форму, только сентиментально надеялся на небольшой урок будущим поколениям. К чему приводит человеческая гордыня, удивительно, правда? Я решил, что моя нелепая жизнь сможет помочь чем-то неизвестным людям… Конечно, это воспримут как сказку. Впрочем, вероятно, оно и к лучшему.
О самой рукописи. Я могу быть необъективным – разумеется, любому польстит возможность стать героем повести – и тем не менее она правда мне понравилась. Неплохо передан характер Бетти (по которому у меня небольшое замечание чуть ниже), очень достойно – моего бедного брата и, (тут строка немного дергается, на несколько букв теряя ровную линию), конечно же, Евы. Что до моего… думаю, не мне судить о своем характере, это лучше получилось бы у Элизабет; но, к сожалению, я не имею представления о том, где она находится в данный момент. Хотя должен заметить, некоторые моменты, описывающие мои рассуждения и впечатления, задели сильнее, чем я ожидал.
Но несмотря на общее положительное впечатление о повести, не могу не отметить несколько неточностей, которые могут ввести в заблуждение не знакомого с теми событиями читателя.
Прежде всего, Вы представили меня неким гениальным ученым, столь же гениальным, сколь и сумасшедшим. Сумасшедший – да, возможно, не способен верно это оценить. Однако поверьте, гениальности во мне ни на грош. Я не открыл новую Америку и не сказал нового слова в науке, создав Еву. Использованные в ее конструкции технологии были частично скомбинированы из уже существующих общеизвестно и частично выкуплены. Дорогая Евгения, Вы не представляете, какие умы встречаются в трущобах. Большая их часть была некогда подающими большие надежды изобретателями… но, увы, все мы люди, и банальная зависимость от алкоголя или наркотиков сгубила не одну восходящую звезду науки.
Возвращаюсь к Еве. Разумеется, она не была полностью составлена на основе электрических технологий (хотя я по-прежнему твердо уверен, что потенциалы этого вида энергии неисчислимы). По сути, ее электрической составляющей были всего лишь схемы нервной системы.
Далее, описывая вживленное в нее сердце, Вы совершенно упускаете из виду один важный момент: сердце – часть кровеносной системы в теле человека, которая механическому созданию не требуется. Я хотел бы отметить, что именно перевод импульса сердечного сокращения в своеобразный маятник этих «часов» является главной частью моего скромного вклада в это творение – и даже этими крохами я горжусь. Впрочем, по тексту видно, что Вы – человек искусства, далекий от науки, и поэтому я не буду нагружать вас техническими подробностями.
Далее. На мой взгляд, двуличности Элизабет-Энн уделено слишком мало внимания, в то время как это является сутью ее характера. То есть, я имею в виду, что недостаточно раскрыта та ее часть, которая кажется негативной посторонним (хотя на самом деле Бетти не смогла бы без нее прожить в Лондоне и дня).
И, конечно же(что в этот раз вполне ожидаемо), присутствует некая романтизированность. Знаете ли, когда идешь по задворкам(по которым, кстати, мы ходили совсем не так много, как Вы писали) и страшно от каждого шороха даже взрослым мужчинам, обычно как-то не до изящных хитросплетений ажурных теней. Однако… в данном случае не считаю себя вправе указывать Вам, так как по натуре я, повторюсь, не писатель, что Вам хорошо известно.
Отвечу на заданные Вами в приложенном письме. Во-первых, да. Я хочу, чтобы эта история была обнародована. Мне она кажется несколько поучительной. Не думаю, что стоит править Ваше произведение в соответствии с моими замечаниями. Просто приложите это письмо к тексту повести.
Во-вторых, нет. Я не могу рассказать Вам, как я смог дожить до своего возраста с синдромом Марфана. Я, к сожалению, не настолько люблю людей, чтобы им помогать. Скажу только, что этот способ известен не только мне – гораздо большему количеству людей. Или же, взяв за систему отсчета Ваше время, был известен. Не могу сказать точно. Не знаю.
Надеюсь, я смог ответить на Ваши вопросы.
Еще раз благодарю за труд, безусловно, кропотливый и тяжелый.
Винсент О’Клок,
Часовой мастер.
Я так и не смогла понять этого человека. Учить людей своей историей и одновременно отказываясь помогать более непосредственным способом – это выше моего понимания, правда. На самом деле мне кажется, что он просто очень устал. И ему просто невыносимо нужно было поделиться хоть с кем-нибудь. Чаще всего именно самые хрупкие и уязвимые люди выглядят наиболее колючими – и уж как иначе, чем колючестью, можно назвать его выпады по поводу того, что я – не человек науки?
Может, он просто сам хотел бы быть поэтом.
@темы: литературно-влюбленное, по спирали